Константин Хахлев и Дмитрий Юницкий: дуэт на все времена!
Разговор на грани смеха
Если бы в Астрахани вручали премию «За лучший творческий дуэт сезона (как минимум)», мы догадываемся, кто взял бы главный приз. Константин Хахлев и Дмитрий Юницкий! Дон Кихот и Санчо Панса! Актер ТЮЗа и… еще один актер ТЮЗа! Словом, дуэт на все времена – включая времена Сервантеса, Райкина и иже с ними.
Тем временем, премию вручают они сами – и вовсе не себе, а коллегам по театральному цеху, за блистательные эпизоды. Речь, конечно же, о «Кушать подано». Это событие и положило начало целой веренице их звездных выходов года. Бенефис к 90-летию ТЮЗа (ведущие: Хахлев и Юницкий), праздничный концерт Дирекции культурно-массовых программ «Подъезд 8 марта» (ведущие: Юницкий и Хахлев), премьера спектакля «Дон Кихот» (в главных ролях сами знаете, кто), бенефис к 50-летию Константина Хахлева… Словом, сезон удался! Хотя – лучше мы спросим об этом и о многом другом у самих виновников зрительского торжества.
Итаак, знаменитый актерский дуэт — о театральных буднях, звездной болезни, а также о секретах театрального стендапа.
ТЕАТР
И, конечно, наш первый вопрос…
– Как зародились ваша дружба в жизни и творчестве?
– (слово берет Дмитрий) В 1998 году. Тогда я студентом был, а Константин уже актером. Началось все сразу — и творчество, и дружба, и коллектив был как одна большая семья.
– Значит, «виной» всему Театр?)
– Он, конечно. И Юмор тоже. Помню, я учился в 4 классе, когда на школьном утреннике показал миниатюру «Авас» Аркадия Райкина. Представляете: стоит одиннадцатилетний и рассказывает «Авас» на полном серьезе. Одноклассники, учителя.. они смеялись до слез. Ну и все, стало понятно, что мне надо в театр. А я туда и не собирался даже, я на эстраду хотел! Райкин у меня был во всем. Педагог, который пришел на отсмотр, когда я учился на 1 курсе, первым делом попросил меня: «Только Райкина не делай». С Андреем Гончаровым, который в «Драме» сейчас работает, мы ставили дуэтные номера в Доме офицеров по Райкину, Карцеву, а позже он сосватал меня сюда, в ТЮЗ.
Константин смеется:
Он вкусил прелесть аплодисментов!
– (Дмитрий продолжает) Я и звездной болезнью, помню, заболел. Вылечили. С 11 лет мне на всех утренниках давали выступать. Просили: «Покажи что-нибудь, Дима, покажи!». Очень насыщенным было то время: с утра у меня драмкружок, с обеда учился в школе, вечером утренник – я возненавидел все это дело! Вышел как-то с номером «Лестница Славы»… Как сейчас помню глаза учителей, не знающих, чем мне помочь – я забыл текст! Думал, знаю его, не отработал как следует. Все, в тот момент моя звездная болезнь и закончилась.
– На недавнем бенефисе по случаю юбилея ТЮЗа вы особенно тепло приветствовали Юрия Кочеткова. Расскажите, какую роль он играет в вашей жизни и жизни театра?
– Д.Ю.: Роль наиглавнейшая. Я мог прийти к нему с любым вопросом — и в творческом плане, и в личном. Роль Юрия Владимировича огромна для всего астраханского театрального мира. Это как сравнить с Никулиным – наш, астраханский, мэтр, который охватывает все и везде успевает. Он просто наше все. Не только в нашем театре, но и в драматическом – огромное количество актеров, которых он нашел и открыл в свое время, которые под его началом выпускались.
Фото: Театр юного зрителя
– А кто из старших коллег был для вас примером в свое время?
– К.Х.: В те времена к нам режиссеры не ездили. Страна стала другой, другим стало театральное сообщество. Конечно, помогали более опытные актеры, они многое нам дали. Мы ездили на фестиваль «Веселая коза», который тогда, лет 20 назад, был единственным в России фестивалем театральных капустников. Сергей Мартемьянов и группа других наших ТЮЗовских актеров: Юрий Минеев, Валерий Штепин, Галина Иноземцева, Олег Комаров, Игорь Петрухин – начинали как группа «Чао». Потом она начала разрастаться, и меня туда взяли как молодого актера, позже присоединился и Дмитрий. Когда ты смотришь на эти театральные капустники в исполнении артистов со всей страны, ты заряжаешься энергетикой. Тут мы жили внутри себя, а когда увидели, что люди из других городов творят, захотелось самому создавать новое, удивлять зрителя.
Мы надеемся, что сегодня и своим примером создания самостоятельных работ, капустников зарядим наших молодых артистов духом авантюризма.
ЮБИЛЕЙ
– К этому как раз и перейдем. Константин, у вас недавно был юбилей. Что для вас значит эта дата?
– Когда к нему шла подготовка, был эмоциональный подъем. Огромное спасибо за поздравления всему творческому коллективу. А после праздника немного взгрустнулось. Есть сложность: когда зарекомендовал себя в такой среде, нужно всегда стараться не упасть. Надеюсь, что предел не наступил и мы продолжим расти выше.
– Безусловно! И бенефис ваш, действительно, прошел на ура.
– Мы застали те добрые традиции, когда актеры на свои юбилеи делали бенефисные спектакли. К сожалению, сейчас это теряется. Но было решено поддержать уходящую традицию, и я написал инсценировку по Дон Кихоту. Поставили сначала в Доме актера, чтобы, так сказать, опробовать на зрителе. Потом вынесли сюда, на сцену ТЮЗа. Вообще бенефис, как говорил нам Юрий Владимирович Кочетков, переводится с французского как «барыш». То есть была такая традиция – бенефисы устраивались, чтобы как-то поддержать актеров.
Конечно, приятно, когда тебя поздравляют. Это тот самый наркотик, когда ты эмоции даешь залу, а потом они к тебе возвращаются. С тех пор родилась такая традиция, чтобы вспомнить старые-добрые времена, чтобы молодежь, глядя на нас, когда доживет до юбилея, тоже так сделала.
– У вас, кстати, и даты рождения находятся рядом. Удивляете друг друга сюрпризами?
– Д.Ю.: Константин в Голливуде снимался, в массовке, за что 40 долларов получил. Я думал, что подарить ему на юбилей в этом году и вручил ему звезду с голливудской Аллеи звезд!
ДОН КИХОТ
– Дон Кихот – ваша самостоятельная работа. А как происходит так, что артист вдруг становится режиссером – и вполне успешным?
– К.Х.: Со временем, когда ты сыграл уже большое количество ролей, тебе этого вдруг становится мало. Ставя спектакль, режиссер привносит свое видение, а тебе с актерской стороны хочется попробовать что-то другое. Иногда роли, которые нам дают, не соответствуют тому, что бы мы хотели сыграть. В этом плане самостоятельное творчество – то, что ты можешь сам себе выбрать. Выбрать произведение по душе, роль, о которой долго мечтал, и продумать все «от и до» сам.
Режиссерская профессия очень важна. Когда мы с Дмитрием работаем над нашими проектами, иногда нам не хватает взгляда со стороны. Режиссер может увидеть то, что надо бы поджать, где-то темпоритм прибавить или наоборот. С одной стороны, это сложно, с другой – интересно. Для нас это такая неизведанная зона творчества. Кроме того, режиссеру надо и музыкальное оформление, и визуальный ряд подобрать, и костюмы. Для «Дон Кихота» наш художник-оформитель Валерий Дергачев сделал костюмы.
Фото: Айлет Утегенова
Некоторые считают, что актеры не должны ставить спектакли. Хотя во всем театральном сообществе актеры этот путь проходили. Известный Марк Захаров начинал как актер, а потом вдруг поставил спектакль. К определенному творческому этапу актеры начинают экспериментировать, и ставят спектакли, на мой взгляд, это хорошо.
– Какова дальнейшая судьба Дон Кихота, и ждут ли нас новые премьеры?
– К.Х.: По огромному секрету вам расскажем, что хотим сделать трагикомедию «Собор Парижской Богоматери» с малым числом участников. Следите за новостями)
Что касается «Дон Кихота», планируем также показывать его в Доме актера. Подали заявку на фестиваль моноспектаклей и дуэтов «Свой» в Екатеринбурге. Планируем поучаствовать и в других фестивалях. В Барнаул на гастроли съездили. Театральный сезон был плодотворным: юбилейный театра, премия «Кушать подано» дошла до малой сцены пока ТЮЗа. Надеемся, что следующая будет в Астраханском кремле (Как вы поняли, это была шутка. Хотя шутка ли… – ред.)
КУШАТЬ ПОДАНО
– Кстати, а как пришла идея награждать других актеров?
– К.Х.: Эта премия вручается за эпизодические роли, они же тоже важны. Обычно награждают за главные роли или роли второго плана. Но актеру всегда приятно, когда его оценивают, а если уж коллеги оценивают, то вдвойне приятно. А мы с юмором к этому подходим. Еще Пьер де Бомарше говорил (!): «Я спешу посмеяться над всем, иначе мне придется заплакать». Мы немножко жалеем, что решили себя не награждать.
Фото: Айлет Утегенова
А ведь и у нас есть маленькие роли, которые мы до сих пор играем. Но мы изначально решили, что не будем сами себя награждать. Это не комильфо. А то получится: тебе, тебе, мне, тебе, мне, мне. Мы стараемся быть объективными и поощрить молодых, чтобы было больше стимула расти у них.
– (Дмитрий неожиданно вспоминает): Миша Цепляев получил в этом году премию в номинации «Лучшая мебель». Он играет стол в «Кощее Бессмертном». Сейчас у него уже много главных ролей. У меня вообще первая роль – Тень Деда Мороза. Я молодой был, согласился – не знал, что по три раза в день каждый спектакль стоять Тенью буду. И вот за задником стою в гриме скомороха с предыдущего спектакля. Было темно, я не знал, как меня видит зал. Педагога спросил после первого раза, как я с ролью справился. Он ответил, что хорошо, но только зря заранее грим сделал. Я специально пошел на балкон посмотреть, понял, что там просто темный треугольник стоит и голова. Не видно стоящего от слова Совсем, любого можно поставить. А я думал, что меня видно…
ТАНДЕМ И ИМПРОВИЗАЦИЯ
– Как проходит ваша работа над сценариями: пишете сообща или раздельно?
– К.Х.: Практически всегда мы пишем вместе. Не Ильф и Петров, конечно. Но мы, наверное, ленивые, как и многие актеры, зачастую даже не записываем свои номера. Оговариваем, безусловно, но зачастую это сплошной экспромт. Основа есть, а остальное – импровизационный момент.
Фото: Айлет Утегенова
– Да вы наши театральные стендаперы! А сложно ли вот так на ходу импровизировать и как этому научиться?
– К.Х.: Мне кажется, специально научить нельзя: это либо есть, либо нет. Должны быть какие-то данные, опыт (это вообще очень важно в нашей профессии), ну и любовь к юмору, конечно. Наставничество случается тоже – когда смотришь на старших товарищей, заряжаешься энергетикой, что-то подмечаешь, пытаешься сам попробовать.
Вообще нужен особый внутренний настрой на хулиганство на сцене – в хорошем смысле. Не просто ляпнуть, чтобы тебе одному было смешно. Главное, чтобы было смешно зрителю. И это часто путают. Самое страшное – никогда не знаешь, пойдет импровизация или нет, кураж поймаешь или нет. Конечно, есть заготовленные шутки. Но часто ты не ожидаешь какой-то реакции, а где-то ожидаешь реакцию, а там ее нет. Издавна актёры не только для зрителя импровизируют, но и внутри спектакля: идут расколы, подколы друг друга, это своего рода тоже тренинг. Единственное – перебарщивать нельзя.
– Вспомните пару самых удачных импровизаций из вашей театральной жизни?
– (Дмитрий рассказывает (не без смеха, конечно)) Жака Паганеля, персонажа из спектакля «В поисках капитана Гранта» играет Миша Цепляев. Во время спектакля он появляется на горе. «Талькав» означает «громовержец», это прозвище дают за ловкость и меткость в стрельбе, а также за высокий рост. И вот, Миша с его «не самым высоким» ростом спускается с горы – а все зрители смеются. То есть импровизации бывают не только для зрителя, но и внутри него. Или Евгений Пшеничный играет лорда. В постановке капитана спрашивают, что подать на завтрак. «Я на завтрак пшенку люблю, пшенку я люблю». Пшеничный понял эту шутку.
– Чувствуем, к теме раскалывания на сцене у вас явно есть что добавить
– (Дмитрий (рассказывает так, что смеяться начинаем мы все)): Расскажу забавную историю, как я в колодец упал. В «Аленьком цветочке» я играл чудище. Вводят его за 15 минут, ты ничего даже не говоришь. 25 лет спектаклю, столько же лет было костюму. Сергей Тараскин был голосом, он озвучивал роль, а я просто передвигался по сцене. И я обещал его (Сергея Тараскина) расколоть… На сцене колодец, установленный на станке. Ощущение, что провалишься, есть, хотя никакой глубины – нет. У костюма три огромных когтя на ногах – я все боялся, что упаду. Голос говорит: «Сядь со мной Алёнушка. Всем ли ты довольна? Хочешь, я тебе луну с неба достану?»
Я на край колодца сажусь… и в него «улетаю». Ноги только торчат с когтями. Зал, конечно, взорвался, Аленушка отвернулась, а голос… замолчал. Я уже выбрался из колодца, а голос… молчит. По сценарию еще часть текста должна прозвучать, а в конце слова «не покидай меня». Я в ожидании реплики хожу по сцене – и тишина… Мне показалось, вечность эта тишина стояла! И вдруг в микрофон неестественно, сдавленно звучит: «Только не покидай меня, Алёнушка!». И я, наконец, ухожу.
– (Константин (вспомнил еще один курьезный случай)): Играли двух братьев в спектакле «Конек-горбунок». Вначале была сцена, по которой мы возвращаемся из кабака, выходя из разных кварталов. Юрий Владимирович (Кочетков, естественно) был режиссером, и попросил спеть какую-нибудь народную песню. Мы много чего пели, в итоге дошли до модных тогда Иванушек Интернешнл: «Ты небо, ты небо…» – и весь зал моментально подхватил продолжение: «А я земля». Народ поет – считай, народная.
Оказалось, что Константин еще и звукорежиссером работал, причем одновременно с игрой на сцене.
– На Новый год я умудрялся играть Деда Мороза и следить за музыкальным оформлением спектакля. Ставил музыку, бежал отыгрывать свою сцену, потом обратно на 4 этаж. Тогда еще не было компьютеров, звукорежиссер работал с огромными бобинами. Такие мы были энтузиасты.
Тем временем Константин вспоминает еще одно событие этого года
– Это был спектакль «Мужа заказывали? Очень интимная история». В Доме актера показывали и отрывок на творческом вечере к юбилею ТЮЗа. Дирекция культурно-массовых программ пригласила нас в качестве ведущих праздничного концерта к 8 марта. По их задумке, мы там исполняли барышень. Для нас это тоже был новый опыт. Зал умирал со смеху. Посыл такой: мы, мужчины, часто женщин в чем-то обвиняем, а вот попробуйте сами в роли женщин побыть.
– И каково же вам было в роли женщины?
– Мы были бабками, блондинками, индийцами, играли поручика Денисова, барышню крестьянку, Петра Первого и Екатерину Великую. В роли вошли легко, переживали за одно – как не перешагнуть грань и не предстать транс… ну, вы поняли! В финале говорим, что лучше оставаться каждому на своем месте. Был большой резонанс.
– В ТЮЗе вы сыграли большое множество разноплановых ролей. А существует ли для вас разница между ролями в детских и взрослых спектаклях?
– К.Х.: Я считаю, и там, и там надо играть честно. В свое время, когда было много детских спектаклей, хотелось играть во взрослых. Сейчас у нас много взрослых – и хочется вернуться к детскому репертуару. В детском спектакле другой юмор. Взрослый зритель читает подтексты. Дети в силу возраста не все понимают. В то же время дети приходят с родителями, поэтому надо, чтобы спектакль понравился и им. Приходится как-то лавировать-лавировать. И это интересно.
ЭПИЛОГ
– Вы производите впечатление позитивных людей не только на сцене и в интервью, но и в жизни. Так ли это?
– (Константин подтверждает) Мы на самом деле позитивные, но в то же время от юмора надо отдыхать. Тяжело все время быть жизнерадостным и ярким. Должно быть пристанище, где можно разгрузиться, сбросить все. И с новыми силами выходить к нашим любимым зрителям, чтобы радовать вас.
