Денис Ткачук: Стихотворение может работать внутри тебя целый день
Интервью-размышление с молодым астраханским поэтом
Не так давно у астраханского поэта Дениса Ткачука вышла в свет дебютная книга — «Самосуд», в которую вошло 41 стихотворение. Это стало главным призом Курса практической поэзии — проект организует Волгоградская региональная организация Российского союза профессиональных литераторов, при поддержке Президентского фонда культурных инициатив и издательства «Перископ-Волга». В 2022 году для участия было подано более 400 заявок. По итогам отбора и выполнения заданий Денис стал победителем в номинации «Поэзия», получив при этом писательский контракт на издание книги и её продвижение.
Презентация состоялась в рамках АстраЛитФеста. Ну, а мы решили пригласить молодого литератора в нашу уютную редакцию, чтобы поговорить о творчестве, современной литературе и ориентирах для начинающих. И оказались при этом на увлекательной лекции, буквально растворившись в мире литературы. Готовьтесь узнать много интересного!
Кстати, Денис Ткачук – не только поэт. Он член Союза писателей России, руководитель Астраханского регионального отделения Совета молодых литераторов СПР, а также участник Поискового движения России, где руководит архивными работами в Астраханской области. Но об этом чуть позже.
НАЧАЛО
– Литературой увлекались с самого детства? А помните свое самое первое стихотворение?
– Да, я всегда любил читать. У нас в семье вообще читать было принято — и друг другу вслух, и самостоятельно. Вместо того, чтобы бегать по гаражам и стройкам, я сидел дома и читал. Список литературы на лето — мой конек: я читал всё, и не жалею!
А свое первое стихотворение я написал в семь лет. Попробовал — и мне понравилось. Показал стих родителям, они меня похвалили. Про свою любимую кошку что-то зарифмовалось – легко, без каких-либо усилий:
«Нам надели тапочки на четыре лапочки
Черненькая шубка, милая голубка…»
Здесь описывается кошка, которая у нас жила: она была черная, с белыми усами, белой манишкой и того же цвета лапками. Я думал, что это будет моим единственным опытом в поэзии. Но лет через десять, когда мне было уже 16-17, снова попробовал свои силы в литературе. Помимо поэзии в детстве я пытался писать еще и прозу, подражая книгам «Кентервильское приведение», «Приключение Шерлока Холмса и Доктора Ватсона». Но у меня не очень хорошо получалось. Я пытался делать книжечки в картонной обложке, красиво их разрисовывал и записывал приключения своих героев. Сочинял мистические детективы, где что-то необычное происходило, и сначала этому не было разумного объяснения, а потом все вставало на свои места. Но вот я, к сожалению, совсем не могу припомнить, что там было. С тех пор больше не пробовал писать. Я, к сожалению, не прозаик.
ШКОЛА
– Чтобы стать поэтом, нужно учиться? Как оттачивали свое мастерство?
– В 2019 году я познакомился с литературным сообществом Астрахани «Вяз». Моим первым учителем стала Наталья Татаринцева, руководитель литературной студии. На занятиях другие участники студии давали обратную связь, рекомендовали что-то. А дальше я уже начал учиться на всероссийском уровне – стал выезжать на литературные совещания в такие города как Уфа, Самара, Химки, Нижний Новгород. Постоянно учился у Алексея Алехина, Павла Крючкова, Владимира Козлова — это все большие мастера, которым я безусловно доверяю.
Каждый год я езжу на литературные совещания в другие города. Постоянно учусь чему-то новому, показываю новые стихи, слушаю мнение уже состоявшихся мастеров, открываю что-то новое, от чего-то приходится отказываться. После того, как посетил в 2021 году форум в Подмосковье, три месяца не притрагивался к поэзии. Я не понимал, как можно начать с нуля, потому что меня вернули в ту точку, из которой я выходил – тогда мне рекомендовали найти новый вектор в работе. Это был достаточно болезненный процесс. Кроме того, нужно постоянное чтение литературы, литературоведения, критики, книг больших поэтов, поиск себя.
– Какое оно, обязательное ежедневое чтение для успешного поэта?
– У меня есть правило: каждый день я должен прочесть минимум одно стихотворение. В хорошие дни, когда есть возможность посвятить этому время, я обычно читаю 30-40 страниц поэзии или прозы. На это уходит около полутора часов — это вдумчивое, аккуратное чтение. Иногда приходится отлистывать обратно, что-то перечитывать. Стихотворение может работать в тебе целый день: носишь его, проговариваешь, перечитываешь, порой это даже более трудоемкий процесс, чем написание. Написание – это озарение, а читателем быть трудно, трудно доходить до сути. Трудно иногда носить в себе найденный смысл, до которого ты дошел. Некоторые стихотворения можно держать в себе и только спустя годы понять, о чем оно.
– Вы всегда готовы к этому озарению, блокнот и ручку носите при себе?
– Да, блокнот, телефон – до чего рука доберется. Иногда приходится оставлять строки в голове — ждать, не записывать. Обдумываешь, рассматриваешь с разных сторон. Начинаешь оценивать их с точки зрения каких-то общемировых признаков и суждений – бывает такое или не бывает. Когда мы попадаем в литературу, то входим в зал, где уже есть Баратынский, Пушкин, Лермонтов, Маяковский, Ахматова, Цветаева, современные мастера Иосиф Бродский, Олег Хлебников, Александр Кушнер и др. И мы пытаемся соотнести наше творчество с тем, что уже написано.
Пекарь каждое утро печет новый хлеб, потому что старый съели, а в искусстве все созданное не пропадает: оно остается в книгах, журналах, в Интернете. И мы, когда создаем что-то новое, должны задать себе вопрос: не продублировали ли мы что-то, уже созданное, есть ли у нас право так сказать? Как объясняет творчество Владимир Козлов, главный редактор поэтического журнала «Prosodia», любой литератор в первую очередь художник. А художник должен отвечать себе на вопрос: живет ли его произведение без личности художника? Например, Ван Гог при жизни продал только одну картину «Подсолнухи», и только после смерти он был признан. Его произведения живут после него.
Может такое быть, что поэт уходит и вместе с ним исчезает его наследие? Безусловно. Все, что происходит в литературе, обычно происходит после смерти автора. И только после 50-100-летнего периода жизни его творчества отдельно от автора происходит переоценка – он великий мастер или мастер второго ряда?
– У вас есть предположение, почему так происходит?
– Да, конечно — литература иерархична. Большое видится на расстоянии, как писал Пушкин. Когда прожито какое-то время, сменился язык, менталитет, мировоззрение, поменялись социокультурные контексты, мы можем оценить то, что уже было создано.
Почему Ходасевич, который был уважаем, но не был популярен при жизни, в 80-90-е годы стал значимой фигурой? Почему его начали оценивать как большого автора? Потому что произошла переоценка, и мастера-шестидесятники советского времени, которые когда-то считались трибунами, ораторами – Вознесенский, Евтушенко, Ахмадулина — отошли на второй план. Когда людям дали возможность высказаться, многие вдруг обнаружили в себе интерес к поэзии — и поэзия стала собирать стадионы. Теперь поэзия шестидесятников ушла на второй план: все поняли спустя время, что этому жанру нет места в современных реалиях. Это просто о простом, а надо говорить просто о сложном.
Помните у Рождественского строки: «Площадь Юмора, площадь Совести, дом Спокойствия, дом Справедливости…» — он описывает человеческие качества через контекст города. Сейчас это выглядит очень наивно — кто только так не писал! Тот же Мандельштам: «Это какая улица? Улица Мандельштама. Что за фамилия чертова – Как ее не вывертывай, Криво звучит, а не прямо!…». Чувствуете этот замах, сильную интонацию, которая сбивает с ног? Он еще в 1935 году сказал, что его фамилией улицу называть будут. Он был своего рода пророком. Каждый большой поэт – пророк, каждый большой поэт видит что-то такое, какие-то взаимосвязи, которые даже спустя 50-100 лет не устаревают и позволяют автору занять какую-то иерархию в литературе.
САМОСУД
– Прозу можно расписать на приличный том, а вы как пишете стихи – объемно или кратко?
– Я следую заветам Блока: он сказал, что пяти четверостиший вполне достаточно. У меня стихотворение — это обычно одно-три предложения, они умещаются как раз в три-четыре четверостишья. Это некое говорение с собой, с миром, с невидимым собеседником (как писал Осип Мандельштам), с провиденциальным читателем.
– Когда вы начали работу над своим сборником?
– Это даже не сборник, это книга. В сборник обычно включается все, а книга имеет концепцию. Здесь как раз концепция есть — книга состоит из трех частей. В них рассказывается о том, как человек сначала осознает себя, потом осознает мир, а затем возвращается к своим корням, к прошлому. Здесь рекурсивное движение, по спирали вглубь себя. Первая часть называется «Бог на верхней полке», вторая – «Регулировщик движения облаков», а третья — «Хорунжий» — это как раз обращение к корням.
– Уже название книги наводит на размышления – а почему «Самосуд»?
– Название предложил мой наставник Юрий Казарин, большой поэт, филолог, лингвист, ученый. Он прочел рукопись и понял, что одно из стихотворений характеризует мое отношение к миру, к себе. Самосуд – это познание мира в себе, себя в мире, это в первую очередь оценка того, где я нахожусь, где мое место в этой жизни. И сама приставка «само» очень важная: она означает, что я сам себе первый и строгий судья. Как говорил Александр Пушкин, «писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным». Поэтому моя книга отображает стремление понять себя и судить о себе.
Книга стихотворений Дениса Ткачука включает в себя более сорока поэтических текстов, одновременно родственных и чужезвучных в просодическом отношении: когда читаешь эти стихотворения подряд, все, ты сразу начинаешь ощущать вещество родства всех стихотворений. Я знаю Дениса Ткачука и его поэзию несколько лет, и это даёт мне некое право утверждать, что у Дениса появился свой духовный путь, представляющий собой череду стихотворений, каждое из которых является духовным поступком.
Юрий Казарин
– В книге еще и иллюстрации интересные. Для вас это тоже важная часть?
– Да, каждую я согласовывал с художником (Кай Атар — ред.). Книга без иллюстраций, конечно, может существовать — порой важен только текст. Или, к примеру, некоторые поэты принципиально не расставляют знаки препинания, чтобы не отвлекать читателя от текста, от его смысла. У меня тоже есть такие стихотворения, но их не так много.
ПОЭЗИЯ
– Вы очень увлекательно рассказываете о литературе, будто погружая в ее невероятный мир.
– Я стараюсь быть проводником, ведь, согласно теории, если не ошибаюсь, Лоренцо Валла, людям доступна передача навыка интеллигентности при соблюдении четырех условий: наличие времени, места, людей и книг. Я стараюсь по мере сил и возможности проводить онлайн-мероприятия – например, я один из редакторов онлайн-журнала «ПРОЛИТКУЛЬТ». Стараюсь формировать вкус у читателей, перед которыми выступаю на встречах в Астрахани, чтобы они могли почерпнуть для себя что-то новое.
Я один из соорганизаторов ежегодного совещания в Химках, которое проходит в конце мая-начале июня. Стараюсь публиковаться в литературных журналах. Журнал – это вообще последний бумажный оплот литературного человечества: читателей, критиков, поэтов, прозаиков, публицистов, потому что книгу сейчас выпустить даже легче, чем напечататься в литературном журнале.
– Как еще можно развить интерес к поэзии?
– Поэзия везде. Мы смотрим на деревья — на закате свет пробивается сквозь листву и рассыпается на мелкие лучики. Журчание ручья — тоже поэзия. Это самое главное — видеть красоту мира и ощущать ее кожей. Поэтому интерес к поэзии можно развить, показывая другим эти чудеса. Литература, как и все виды искусства, не может предотвратить войны, но может помочь человеку её пережить. Книга спасает, врачует. Полина Барскова сказала в одном из своих интервью, что она как поэт не может научить людей быть поэтами, но она может научить быть читателями, и эти люди, обретя дар зрения, будут свободны в своем чтении, будут открывать для себя духовный мир.
СОВЕТ
– Ну, и в других вы стараетесь его открыть. Мы знаем, что вы возглавляете в Астрахани Совет молодых литераторов. Расскажите об этом.
– Насколько я знаю, впервые идея создать Совет молодых литераторов (или просто СМЛ) в Астрахани появилась в 2020 году или даже раньше. Тогда я не контактировал с астраханским отделением Союза писателей России, поэтому так вышло, что я познакомился с организаторами СМЛ на литературном совещании в Уфе и «прыгнул» сразу на федеральный уровень, минуя областной. Первое, что сделал во Всероссийском Совете молодых литераторов — помог провести онлайн-совещание «Москва-Владивосток» между поэтами и прозаиками. Это был удивительный опыт, до сих пор остались очень приятные впечатления. А в 2021 году на литературном совещании в Химках я познакомился с председателем правления Астраханского отделения союза писателей России Юрием Щербаковым. Начал приходить на заседания, общаться, помогать в информационном сопровождении конкурсов, и Юрий Николаевич решил создать отделение и у нас в городе. В тридцати пяти (на тот момент) регионах России уже были созданы такие отделения.
В нашем отделении СМЛ постоянно обновляется состав – приходят новые люди, приглашают знакомых, постоянно идет приток свежей крови, новых идей. Мы стараемся ходить на различные мероприятия: например, в мае проходил Литературный фестиваль, на нем я презентовал свою книгу. Недавно ходили на встречу с автором прозаических произведений «Калечина-Малечина», «Золотинка», «Кожа» Евгенией Некрасовой. Она астраханка, но долгое время жила в Москве. В Астрахани есть авторы, которые работают на российском уровне, но у нас в городе не очень известны. Та же Некрасова и Александра Зайцева, у которой уже вышли несколько книг в издательствах «Самокат», «Волчок». Александра вообще замечательный автор, и как прозаик, и как поэт.
Некоторых наших ребят опубликовали в Литературной газете, это очень приятный знак, что мы все делаем верно. Вышестоящие редакторы и критики взяли в майский номер Алину Валишеву с ее прозаической зарисовкой, стихотворения Екатерины Сороколетовой и подборку моих произведений. На астраханском уровне наши ребята тоже получили награды – стали лауреатами премий имени Василия Тредиаковского и имени Бориса Шаховского.
– Здорово! А как стать частью этого сообщества?
– Совет молодых литераторов — это не закрытый клуб, мы открыты для всех желающих. Прийти можно в любом возрасте. У нас есть мальчик, которому 12 лет, он пробует себя в поэзии и прозе, а мы мягко, со скидкой на его возраст что-то советуем. Встречи проводятся два раз в месяц по воскресеньям.
У нас есть такие люди, которые к нам ни разу не приходили на встречи, но выступали в Театральном парке на фестивале. Я приветствую любые формы взаимодействия, главное — чтобы человек был дружелюбен, открыт, чтобы понимал, что помимо его взгляда на жизнь и поэзию есть еще другие.
– То есть к критике нужно быть готовым?
– Конечно. Мы приходим в мир, где предыдущие стихи не съедают каждое утро на завтрак. Они есть, они существуют. Обязательно надо соотноситься с тем, что уже создано, быть к себе строгим, а где-то и беспощадным. Знаете, сколько у меня рукописей ушло в корзину – не перечесть! Что-то должно отлежаться, что-то сразу убираешь. В моей книге 41 стихотворение, а всего написано больше 230. Чтобы вышла книга, надо себя перемолоть, а после этого отдаешь рукопись профессиональному редактору, который начинает формировать концепцию.
В названии «Совет молодых литераторов» неспроста первым стоит слово «совет»: мы советуем друг другу. Не говорим: «не пиши так», «ты плохой поэт». Вообще, это самая отвратительная ситуация, когда кто-то кому-то запрещает писать. Человеку надо обязательно выражать себя. Мы советуем друг другу мягко, по-дружески. И критиковать надо не человека, а его произведения.
Во всех есть зерно таланта, его просто нужно найти и вырастить. И я стараюсь находить слова, чтобы поддерживать наших ребят, подбадривать, и обязательно стремлюсь показать красоту произведений, созданных до нас. Послушайте стихотворение Глеба Михалёва:
Терапевт говорит – гололед,
А потом по-немецки поет.
И вокруг то снега, то пурга.
И дорога, и жизнь дорога.
Доктор едет сквозь белую мглу,
Только льдинки звенят по стеклу.
Словно им не хватает любви,
Словно антибиотик в крови».
Как воодушевляет! В поэзии всего три основных темы: жизнь, смерть и любовь. И здесь они все три. Ребята на занятиях вдохновляются и начинают по-другому читать стихотворения.
– Не так давно проходил конкурс «Астрахань. Это моя земля». Это ведь тоже мотивирует на творчество?
– Да, это был замечательный проект, который в Астрахани организовала Екатерина Колымажнова со своим супругом. Она как историк, человек, который отдал много сил и времени изучению истории Астраханского края, сразу поняла, как будет здорово воплотить у нас этот федеральный проект.
Суть в том, что каждый человек может представить свои литературные опыты в виде легенд о нашем регионе на суд литературного жюри. Мы с Юрием Щербаковым отобрали лучшие из 74 представленных работ, оценивая именно проделанную литературную работу. По итогам издан сборник с 20 историями – легенды, сказки, стихотворения. Интересные истории в него вошли! Вообще, у нас замечательные легенды. Например, вы знали про Чушку-колоду? Это девушка, которая бродит по степи, крадет детей, и если за ней погнаться, она обращается в колоду. Есть легенды, которые рассказывают о подземном ходе из-под кремля на набережную. Есть и про Петровский Дуб.
– Интересно, а как вы относитесь к легендам как литератор?
– Легенды возникают там, где приходится додумывать, домысливать, дочувствовать. Слышали, что в Псковской летописи рассказывается о том, как крокодилы выползли на берег и съели много людей? Историки долго думали, какие крокодилы могу быть в Псковской области. Биологи предположили, что это древние ящеры, которые жили в реках, имели острые зубы и визуально были похожи на крокодилов. Те же драконы, Змей Горыныч… Все это додумывается, переосмысливается людьми и становится литературным достоянием – фольклором, сказками, притчами. Там, где нет истории, творятся мифы.
– Как создать что-тоновое и где искать вдохновение? Поделитесь своим опытом для наших читателей.
– Мандельштам писал: «и мгновенный ритм — только случай, неожиданный Аквилон…». Аквилон (ветер) подул и поменял что-то в тебе. Такое случайное, неуправляемое никем и ничем. Ветер дует там, где нет стен. Вдохновение приходит там, где для него есть место, где ему не мешают. Кто-то писал, что поэзия – занятие праздное, и надо просто иметь свободное сердце и немного свободного времени, чтобы эту праздность поймать. Вдохновение обычно приходит после сильных впечатлений, поэтому так важно ходить, смотреть, видеть новое. Нельзя застаиваться. Если у тебя достаточно места под это вдохновение, если насыщаешь жизнь событиями, вдохновение к тебе точно придет. И самое главное – мир в произведениях не должен быть создан с нуля, в голове художника.
Мир должен быть подсмотрен.
Много прозаиков, которые черпают вдохновение из современной жизни. Они тоже подсматривают в маршрутках, на рынках, общественных местах, в банках, в очередях. Важно открыть глаза, перестать думать о чем-то своем, надо слушать и наблюдать. Какие-то события сами прыгают в руки и говорят: «Напиши про нас!». Нужно иметь это зрение, чтобы разглядеть, не упустить. Главное — сказать миру новое.
Задай себе вопрос: ты пересказываешь то, что уже было сказано, или добавляешь новое?
Беседовала Наталья Соболева
ДОСЬЕ
Денис Ткачук родился в 1988 году, коренной астраханец. Председатель Совета молодых литераторов, член Поискового движения России, руководитель архивных работ в Астраханской области. Публиковался в журналах «Новый мир», «Наш современник», «Сибирские огни», «Бельские просторы», «Алтай», «Урал», «Дети Ра», «Причал» и других. Стихотворения переводились на осетинский язык. Лауреат конкурсов поэзии и переводов «Бегущая строфа», «Мгинские мосты», «Услышь, Россия, наши голоса!», «Берега дружбы», «Дружба литератур – дружба народов!», «С Тредиаковским – в 21-м веке!», премии им. А.И. Казинцева и других.