Интервью с музыкантом Театра оперы и балета

На днях в Театре оперы и балета состоялся концерт-визитная карточка «Не раскрывая смыслов», героем которого стал контрабасист симфонического оркестра, концертмейстер Алексей Сидоров. В отличие от пианистов и скрипачей, исполнители на контрабасе редко представляют свои сольные программы — но здесь получилось приятное исключение. Нам стало интересно познакомиться с музыкантом лично. Что из этого получилось, читайте в нашем интервью. 

— Расскажите, как вы пришли к музыке?

— Я родился в городе Красный Сулин в Ростовской области. Так получилось, что один из моих старших братьев, Виктор, пошел в музыкальную школу по классу фортепиано. Мы жили в разных городах, ему было около 12, мне 7. Он рассказывал, что просто услышал звуки фортепиано и решил записаться. Хотя для его возраста было немного поздновато — но его все равно взяли. И когда я приехал к нему в гости, брат сыграл небольшую композицию, и мне понравилось, как звучит инструмент. Вернувшись домой, я взял маму за руку и попросил отвести меня в музыкальную школу. Так и сказал: «Хочу играть на фортепиано!». 

Мы пришли, и меня спросили: «Есть ли дома фортепиано?» Я тогда растерялся, ответил, что нет, а ведь можно было приходить заниматься в школу. В общем, из всех инструментов дома у нас был только баян, лежавший тогда на чердаке. В итоге получилось, как получилось. Год я учился игре на баяне, но в конце учебного года пришел к своему учителю, Василию Ивановичу, и сказал: «Больше не буду ходить. И вообще в музыкальную школу тоже». Просто баян — не мой инструмент.

И так в моей жизни остались только спортивные секции. Чуть позже появилось театральное отделение в школе искусств, в которое я тоже пошел, потому что стало интересно. Как оказалось, не зря. Это был не просто кружок — 5 лет вместе с однокурсниками мы учились по системе Щукинского училища. И в это же время мой одноклассник пошел «на гитару», а я вместе с ним, за компанию. Все затянулось моментально, и я понял: это то, чем хочу заниматься. Вообще мысли о сцене у меня были всегда, с самого детства. Одним из самых любимых моих исполнителей по-прежнему остается Майкл Джексон — его образ, который присутствует на сцене. Понятно, что я занимаюсь абсолютно другой музыкой, но сам смысл, что нахожусь на сцене, пришел именно тогда.

— А что было дальше?

— Я закончил музыкальную школу, а после мы с преподавателем поехали в город Шахты, так же в Ростовской области, на прослушивание по гитаре, которое я в итоге прошел. К этому времени я уже много раз участвовал в конкурсах. Были лауреатства, была любовь к испанской музыке. И после прослушивания вместе с учителем мы зашли в гости к его знакомому — заведующему струнным отделением.

— Вы к нам поступать приехали?
— Да
— На контрабас? (в шутку спросил он)
— Нет

Они пообщались, я особо не слушал. А когда мы вышли, мой преподаватель неожиданно спросил, не хочу ли я попробовать контрабас. А я даже не догадывался в тот момент, как он выглядит. Преподаватель объяснил, что это такая огромная виолончель. Но интереса тогда у меня не возникло. А он продолжал настаивать, чтобы я попробовал. Хотя бы как дополнительный инструмент. Ну, я решил взять и контрабас. В итоге меня зачислили на два отделения. А потом контрабас окончательно перевесил. Мой новый преподаватель, Гусев Дмитрий Петрович, только что закончил Ростовскую консерваторию, и я у него стал первым студентом — начинали, что называется, с нуля. Как мне кажется, он вложил в меня все, что знал и умел. Дмитрий Петрович сразу заинтересовал меня и открыл все перспективы, что с этим инструментом делать, где он применяется и зачем. И я понял, что это все реально — контрабас точно будет моей работой, а гитара — это всего лишь заоблачные мечты. Даже первую сессию по гитаре не стал сдавать. После училища поступил в консерваторию, параллельно еще работал по профессии. 

— Как известно, контрабас — это не сольный инструмент, но вы являете собой исключение…

— Да, он не подразумевает под собой сольное исполнение. Да и незачем: есть скрипки, виолончель. Поэтому главные мысли мои изначально были о работе в достойном ансамбле, оркестре. Так оно и получилось: я работал в Ростовском музыкальном театре, в симфоническом оркестре Филармонии. Вместе с этим у меня были и другие проекты. Участвовал в ансамбле старинной музыки (барочная музыка), а также в джазовом бэнде. То есть я и спектакли в яме играл, и симфонии — на сцене, и в ночном клубе — в свободное время.

А потом, после очередной аттестации, которая среди артистов проводится каждые несколько лет, я захотел сделать что-то большее. Это был 2014 год, когда я все задумал, и меня поддержали — худрук, худсовет, режиссер. Состоялся мой первый сольный концерт. Я собрал струнный ансамбль, договорился с пианисткой, меня поддержала прима театра Наталья Дмитриевская, которая тоже участвовала в моем концерте. После чего я понял, что сольные выступления мне намного интереснее, чем просто сидеть в оркестровой яме.

— А как вы оказались в Астрахани?

— Валерий Владимирович Воронин тогда работал дирижером у нас, в Ростовском театре. А потом переехал в Астрахань и через какое-то время пригласил меня в Астраханский театр оперы и балета. Я не сразу согласился, это ведь не так просто — сменить город, в котором ты родился, на менее известный. Хотя в Астрахани я бывал раньше, на конкурсах различных. И в итоге решился, потому что здесь мои сольные идеи также обещали поддержать. Вообще думал, что пару сезонов поработаю, но в итоге уже восьмой сезон в Астрахани.

— И как она вам?

— Я по-прежнему чувствую себя гостем. Хотя у меня очень много знакомых, друзей, и младший сын здесь родился. Но тянет домой. А вот что касается самого города — это восхищение. Любимых мест много. Без сомнения Кремль — лицо города. Вообще мало в каких городах есть настолько красивое историческое место. И здесь оно в отличном, ухоженном состоянии. Еще люблю различные улочки, набережные. Сейчас я без транспорта, часто пешком хожу по Красной набережной, мимо старинных домов, которые очень завораживают. У нас в Ростове нет таких мест, один Дон течет. А в Астрахани много каналов, набережных, и это не может не нравиться. 

— Одни говорят, что контрабас такой грузный и тяжелый, другие считают его тоньше и чувственнее скрипки. А что для вас значит этот инструмент?

— Это все зависит от человека, и от того, в каком он качестве пребывает относительно инструмента. Если ты каждый день ходишь на работу и играешь «пум-пум-пум», то это другой вопрос. Такая функция у контрабаса, и без него невозможна любая музыка, будет пусто. На сцене спектакль, звучит проникновенная симфония, но именно ты играешь это «пум-пум-пум». И когда музыканта спрашивают, что для вас контрабас, то он справедливо может ответить, что это какой-то огромный шкаф с железками. 

А вот когда это солист-контрабасист, которых в мире по пальцам одной руки можно сосчитать, то он уже по-другому будет относиться к инструменту. Контрабас тогда становится тонким, уникальным, и ничем не уступает скрипке — ни тембром, ни характером. 

Для меня это вообще сложный вопрос. Это основное мое дело, я уже так давно этим занимаюсь, что не представляю без него свою жизнь. И в то же время контрабас для меня — некая обыденность, каждый день я с ним. Однако краски доставать из него можно самые разные. Сравнивать со скрипкой тут даже не имеет смысла. Он такой, какой есть. И с первым высказыванием о том, что контрабас грузный и тяжелый, я согласен. И с тем, что он тонкий, филигранный, уникальный, с множеством мелких, изящных граней — это тоже верно. Контрабас очень многогранный, на нем можно исполнять любые жанры музыки. И он может нести разные функции — и как аккомпанемент, и как солист. Я могу его по-разному характеризовать, ведь работаю в оркестре и сольно. Конечно, многое зависит и от самого инструмента, и от материала, из которого он сделан. 

— Интересно узнать подробнее про ваш недавний концерт. Как выбирали музыку для этой программы?

— У меня есть свой наработанный репертуар, который периодически пополняется. Из него, собственно, я и выбирал. Концерт основывался на цикле Глиэра «Четыре пьесы для контрабаса и фортепиано». К этому циклу мой брат Виктор написал стихотворения, как эпилог к каждой из пьес. И когда я прочитал его творения, они полностью изменили мое отношение к этой музыке. Они и стали основным звеном концертной программы, в них воспевается тема мечты, к которой человек идет. Далее я подбирал еще дополнительный музыкальный материал. Глиэр — советский композитор, но он ближе к романтике и постромантике. Поэтому я искал похожую тематику. Джованни Боттезине — итальянский композитор XIX века, виртуоз и прекрасный контрабасист, хотя в его репертуаре не только контрабас. И его произведения отлично вписались в мою программу. Мечтой у нас стала артистка Анна Каденкова. Спасибо, конечно, нашим техникам — световикам и звуковикам, которые с помощью света, дымки, звука создали атмосферу об этой неземной мечте.

— А какая музыка вам нравится в целом?

— Для исполнения мне ближе классика, романтизм, постромантизм. Нравится и современная музыка. И она тоже очень разнообразная. В моем репертуаре есть «Кармен фантазия» американского композитора Франка Прото для контрабаса с оркестром. Она написана в 1991 году и обработана в авангардном стиле — это современное произведение, но основанное на классике. 

Попсу не слушаю. Не вижу в ней смысла. Хотя из нашей эстрады для меня Леонид Агутин — классный музыкант. У него потрясающая музыка, обработка, аранжировка. И у него есть смысл в текстах. 

Когда был помладше, слушал тяжелую музыку: Hard Rock, Heavy metal. Без фанатизма, но любимая рок-группа по-прежнему Metallika. Сейчас с удовольствием слушаю рок-музыку. И объясню почему: мне кажется, рокеры, они больше музыканты. Играют сами, у них свое исполнительское мастерство и в основном живые инструменты. Конечно, мне это ближе, чем просто электронная музыка. Хотя когда-то в Ростове я был участником группы «Pianochokolad» (на итальянском) — мы играли электронную музыку с живыми инструментами: скрипка, контрабас, барабан.

Что касается самой любимой музыки, то у меня полное собрание Майкла Джексона, даже неизданных песен, которые оставались в студийных разработках. Моя супруга мне дарила уникальные записи, находила их по своим каналам. До сих пор не знаю, как у нее это получалось.

Беседовала Малика Родина