Театральный критик — в интервью AstraKult

Знаковым событием этой осени стала Лаборатория молодой критики «Есть мнение», организованная общедоступным театром «Периферия» при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Более 20 человек из разных уголков нашей страны собрались в Астрахани, чтобы говорить о театре, ходить в театр и обдумывать-обсуждать-оценивать – под началом Павла Руднева. Ведущий российский театровед, кандидат искусствоведения и театральный критик провел несколько очень интересных лекций и жарких обсуждений, а также поделился с АстраКультом своими мыслями и впечатлениями – в самый разгар лаборатории. И, конечно, нам было интересно узнать, каким же он должен быть – настоящий театральный критик. Читайте далее в нашем интервью.

 — Вы много ездите по стране. На что обращаете внимание во время прогулок по городу, помимо театров?

– Я очень люблю повседневность. Кто-то любит красивые здания и красивые места, кто-то любит смотреть на то, как эти места эксплуатируются. Мне же чаще всего интересно смотреть не на сверхординарную и невероятную архитектуру, а на обыкновенную пятиэтажку или хрущевку. Наблюдать за тем, что в окнах, какие занавески, как выглядят проходные дворы или последние станции метро. Люблю гулять и очень много гуляю. Может, поэтому мне интересна не парадная сторона, а наоборот. И я обращаю внимание на состояние. В Астрахани, конечно, уникальная архитектура. Печально, что много красивых, редкостных зданий в не очень хорошем состоянии. А в некоторых городах их и вовсе уже нет.

— И все-таки театры: в Астрахани они совершенно разные — от самого масштабного оперного до совсем небольших, камерных. А как вы оцените театральную Астрахань? Какая она для вас?

– Я плохо ее знаю. До этого момента знал только театр «Периферия». В других театрах до сегодняшнего дня никогда не был, поэтому мне трудно оценивать, не зная реальности. Сегодняшняя лаборатория для меня во многом и есть открытие других театров, я впервые увидел артистов.

— Были ли здесь постановки, которые произвели на вас особое впечатление или чем-то запомнились?

– В театре «Периферия» умеют делать моноспектакли. Это глубокий разбор и очень детализированная работа с артистами. Когда артист может держать публику 1,5 часа – это заслуживает внимания. Как правило, здесь звучит современный текст. Радует, как молодые артисты развиваются на современном материале. Помню моноспектакль «Я, пулеметчик» по Юрию Клавдиеву. Также помню «Френдзону» Олжаса Жанайдарова.

Театр «Периферия». «Френдзона», 2017г.

— А вообще, спектакль должен по-человечески зацепить критика – или здесь главное опираться на свой профессионализм и понимание театра? Иными словами, критику нужно смотреть спектакль сердцем или разумом?

– Мне кажется, в том-то и профессионализм, чтобы сочетать эти вещи. Если я когда-либо потеряю человеческие чувства, то потеряю и профессию. С «холодным носом» спектакли не смотрят. Невозможно анализировать, если ты эмоционально не вовлечен. Ты должен работать в зрительном зале. Единственный инструмент, который есть для анализа, это твои эмоции, реакции твоего тела и души. Каким бы интеллектуалом ты не был, сколько бы не разбирался в законах анализа или законах театра, все равно без эмоций никак. Ведь если нет эмпатии, если ты не плачешь, не смеешься, не боишься за героя и если тебе не интересен эмоциональный опыт, ты не станешь профессионалом. Это как собака, у которой потерян нюх. Или бабочка, у которой нет пыльцы на крыльях. Я не имею права бронзоветь, покрываться твердой кожей. Потому что мне нужно страдать с театром, сострадать героям. И это одновременно тяжело. Я смотрю спектакли каждый день, иногда по несколько в день. И это очень серьезная нагрузка на сердце (улыбается).

— Что для вас, прежде всего, важно в постановке, которую вы смотрите?

– Невозможно однозначно ответить. Думаю, это несколько вещей. В конечном итоге важны смыслы. Понятно, что я оцениваю формы и слежу за структурой. Но критерии оценки – это появление смыслов. Любая форма рождает смыслы. И второй момент – понимание того, что спектакль существует в каком-то внешнем мире, что он не одинок и встраивается в какие-то системы. У мирового и российского театра есть определенное движение. И каждый новый спектакль, создающийся сегодня, рождает новые идеи. Вопрос инновации в театральном искусстве очень важен. Те спектакли, которые меня поражают, поражают тем, что пытаются вырваться из установившихся правил. Даже современный театр рано или поздно обрастает нормативами, правилами и трендами. Поэтому важно что-то новое открывать. Не бывает такого мотива у художника: «Я буду не оригинальным в искусстве». Любой художник обязан быть оригинальным. Неоригинальным можно быть только когда ты делаешь сувениры: однотипные статуэтки, шкатулки, магнитики. Тут можно быть ремесленником. И когда удается в конкретном городе и в конкретном спектакле сказать «новое слово», я радуюсь. Это не обязательно громкое слово. Это может быть и маленькая деталька. Или изменение формы, которой нигде раньше не было. Это опять же новые смыслы старых историй.

— А нужно ли осовременивать вечную классику, или для современных спектаклей лучше обращаться и к драматургии нового времени? Интересно ваше мнение.

– Нужно и то, и другое. Если классика ставится сегодня, то она в любом случае осовременивается. Не обязательно это связано с современными костюмами, желанием героев Мольера и Лопе де Вега наделить мобильными телефонами. Любая интерпретация – это перевод чего-то классического на современный язык. Если человек живет сегодня, то он все равно будет современен. Если он переживает сегодняшний момент, то это рано или поздно проявится в трактовке, без чего в театре нечего делать.

Но и ставить новый текст – это тоже обязанность театра. Всегда интересно общаться с живыми художниками. Театр – это диалог. И режиссер имеет возможность поговорить с новым литератором и новым драматургом, вступить в творческую коммуникацию. Это опять же рождает новые смыслы. Возникает соединение двух талантов.

— В каждом городе можно увидеть постановки по Чехову, Гоголю, Достоевскому. А есть у вас ТОП-3 современных авторов, которые обязательно должны быть поставлены в российских театрах?

– Дмитрий Данилов, Олжас Жанайдаров, Юлия Поспелова.

— Если в нескольких словах: что нужно, чтобы стать критиком? Начать с театрального образования — оно необходимо?

– Можно быть критиком и без образования. Но лучше его получить. Человек может самообразовываться, но суперпрофессионалом ты можешь быть только с образованием, систематизированным знанием. Потому что школу и знания о последовательной истории театра можно получить только в высшем учебном заведении. А дальше, прежде всего, важно любить театр. Быть ему фанатично преданным. Ведь эта профессия сопряжена с большим количеством неприятностей и разочарований. И помочь не обжечься об них может только фанатичность. Если ты чувствуешь эту профессию как призвание и не можешь больше ничем другим заниматься, то тогда это твое. Тут все непросто. Критик — это профессия для стойких. Надо также любить людей театра. В особенности сегодня, когда театр подвергается разного рода атакам. Твое право высказываться о театре менее важно, чем судьба художника как человека. Быть особенно аккуратным, искать слова. Понимать, что от твоих слов часто зависит судьба человека.

— А что такие проекты, как лаборатория «Есть мнение», дают ее участникам? И что они значат для вас?

– Для меня театр не праздник. Для зрителя он таким будет и должен быть таковым. Для меня это повседневная работа. Мы все здесь работаем. Формируем смыслы, рекрутируем новых людей. Общение разлучает художника с собственным одиночеством и дает запал для новых идей и нового творчества. А мы здесь как раз и общаемся и создаем новое, которое идет в общественное пространство и помогает театру развиваться.

На лабораторию приехали люди из разных городов, где разная театральная ситуация. Наша театральная страна по большей части разобщенная, географически отдаленная. Театр «Периферия» не случайно так называется. Ведь Астрахань – это приграничный город. Остальные театральные города далеко, а бывает и дальше. Но каждый чувствует культурную изоляцию, невзирая на интернет и самолеты. Даже в Москве. Везде есть изоляция. Театр еще и сам себя ограничивает, обожает закрытость свою, понимание театра как крепости, секты. А такие лаборатории и проекты дают взаимоопыление. И всех участников это обогащает, дает мотивацию сочинять и дальше придумывать что-то новое. Театральная жизнь без таких лабораторий не живет. С любым артистом поговори, и он скажет, что театр – это фабрика и конвейер. Это мучительный труд. Иногда нужно выходить из конвейера и заниматься чем-то другим, менее обязательным. Ведь на лаборатории «Есть мнение» мы не создаем спектакли, продукты, которые продаются. Но, тем не менее, такие проекты театру нужны, они дают ему воздух.  Чтобы птице лететь, ей нужны развитые легкие: известный спор Станиславского и Михоэлса. Мы здесь занимаемся формированием этих легких.

Фото Ольги Крапчетовой

— На лаборатории вы говорили о взаимодействии театра и режиссерского взгляда с наукой. Нужно ли театральному критику следить за этим? И читаете ли вы сами научные статьи?

– Конечно, нужно. Критик должен знать все. Художник не должен, а критик должен. Но поскольку театральной информации слишком много, то это затруднительно. Я очень страдаю от этого. Критику нужно читать литературу, романы, повести, нон-фикшн. Но я все время читаю только пьесы. Сам работаю в театре и должен отбирать пьесы для собственного театра. Поэтому читаю пьесы бесконечно, по три-четыре в день. И мне ужасно не хватает времени для чтения другого рода литературы. До науки доходит в самую последнюю очередь. Стараюсь, но не всегда получается. Помогают фильмы и аудиокниги.

— Какие виды искусства, на ваш взгляд, ближе всего к театру?

– Кино, конечно. Музыка отчасти тоже. Артист – это человек, который все время думает: он автор или соавтор, или подчиненный? Он исполнитель или автор? Для артиста – это важный вопрос. И в музыке все то же самое. Музыкант по нотам играет или интерпретирует музыку?

— У вас есть любимый художник и композитор?

– Художник – Эгон Шиле. Самой выдающейся картиной в русской живописи считаю «Оттепель» Федора Васильева. Композиторы – Модест Мусоргский и Рихард Вагнер.

Фёдор Васильев. «Оттепель». 1871г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

— И напоследок, ваш совет критикам и зрителям, которые пишут отзыв на спектакль.

– Быть толерантным и приходить на спектакль с благоволением. С желанием, чтобы он понравился тебе. Ни на ком не ставить крест заранее и не ходить с надутой губой. Конечно, быть разнообразным. Для критика или блогера важно любить разные театры. Я очень люблю авангард и всякое инновационное, все необычное, но я в равной степени люблю и хожу в Малый театр. С большим интересом. И пишу и о таком театре, и о таком. В Малом театре много хорошего и много плохого. И в авангардном театре точно так же. Важно быть разноплановым. Потому что театр может выжить только тогда, когда он разноплановый. Самое страшное, что было в истории российского театра, когда он был одноплановым. Когда был один стиль, метод, способ, а все другие были попросту выкорчеваны. Поэтому сегодня важно ценить разнообразие и находить в каждом проявлении что-то интересное.

Беседовала Малика Родина