О неотложке на репетиции, футболе и кайфе

Виктор Амосов известен астраханскому зрителю несколькими заметными ролями. На сцене драмтеатра он сыграл Свирида Голохвастого в комедии «За двумя зайцами» и Тома в «Шикарной свадьбе», а совсем недавно воплотил образ молодого врача Бомгарда в постановке «Морфий». Из первых уст мы решили узнать, ради чего молодые артисты приходят в эту профессию, а также что ждет нас и их самих в обозримом будущем театра. 

– Виктор с латинского переводится как «победитель». Что вы считаете главной победой в своей жизни?

– Наверное, на этот вопрос я смогу ответить только находясь на смертном одре. (Смеется.) А вот самая большая из маленьких побед – то, что занимаюсь любимым делом. Я нашел себя в этой жизни. По крайней мере, мне сейчас так кажется.

– В одном из интервью вы говорили, что родители у вас не связаны с театром и культурой. Как они отнеслись к вашему довольно импульсивному поступку оставить инженерно-строительный институт ради сцены?

– Они не знали, с чем я связываюсь, но родительское чутье им явно подсказывало: «Постой, сынок! Не надо тебе туда!» (Смеется.) А если серьезно, то мама отнеслась с пониманием (все-таки она психолог). Папа в целом тоже, но ему это далось тяжелее. Потом он увидел мои скромные успехи на новом поприще, понял, что у меня пусть немного, но получается. И тогда, скажем так, его отпустило.

– Да, вокруг актерского ремесла ходит много слухов, и они часто страшат не только родителей, но и самих будущих артистов. Лично вас что-то пугало?

– Когда я на это решился, мне было 20 лет и я уже ничего не боялся. А вот лет в 16, когда друзья советовали поступать в театральный, были если не страхи, то какие-то предубеждения. Мол, ну что такое, все пойдут учиться на нефтяников и строителей, а я как дурак – на актера. Но в итоге все-таки развернул свою жизнь на 180 градусов, чему теперь очень рад.

– Это было спонтанное решение?

– Да, абсолютно. Помню, стояла середина августа, и товарищ такой говорит: «Вить, мне в центр надо, принтер починить. Пошли за компанию». «Ну пойдем», – отвечаю. И вот пока гуляли и ждали, когда принтер будет готов, я решил зайти и узнать насчет актерского отделения. Выяснилось, что набор есть только на актера театра кукол, а на актера драмы был в прошлом году. В итоге я поступил на специальность «Постановка театрализованных представлений». Отучился там полгода, потом пришел к Станиславу Владимировичу Таюшеву (художественному руководителю Астраханского драмтеатра. – Прим.) и сказал: «Знаю, что ваши студенты уже второкурсники, но я хочу у вас учиться». Он говорит: «Я, в принципе, не против. Только решай этот вопрос с мастером курса Матвеевым». Алексей Павлович дал добро, и я в итоге перешел сразу на второй курс.

– Кстати, а почему еще в 16 лет вам советовали поступать в театральный? У вас были какие-то задатки?

– Я с 11 лет играю на гитаре. У нас была своя рок-группа (даже несколько). Мы выступали, ездили по разным городам, так что сцена всегда присутствовала в моей жизни. Но не в актерском плане, а в музыкальном: я мечтал стать крутым гитаристом. В школе, правда, посещал театральный кружок, мы с друзьями делали какие-то скетчи в духе «Камеди Клаб», но всё это, конечно, было несерьезно.

– А сейчас нет желания собрать свою музыкальную команду?

– Понимаете, большинству хочется на музыке зарабатывать, а мне нравится просто играть. Полгода назад у меня появилась мысль сделать один проект – перепевать блюз и создавать известные композиции в акустическом стиле. Но знакомые, к которым я с этой идеей обратился, сказали, что хотят играть «Хали-гали, паратрупер» и делать на этом деньги. Я послал их на фиг – и остался у разбитого корыта один с гитарой. Но музыку не бросаю. Вот вчера все пальцы стер, изучая всякие пентатоники…

Проект «Актерская песня» на летней сцене Драмтеатра

– А что вы чаще всего играете и поете для души?

– Смотря в какой компании. Я, например, не люблю играть для молодежи. Недавно ездили с одними ребятами на дачу – они попросили сыграть «Арию». Это очень тяжело играть на акустической гитаре, но я что-то там попытался. Потом начинаю петь Окуджаву – они сидят с открытыми ртами: «Что это такое?» Играю Никольского – «А это кто такой?» К нам бабушка знакомая пришла, мы с ней затянули «Ой, то не вечер, то не вечер…», а эти кричат: «Ой, всё, давай другую!». Моя самая благодарная публика – это родственники. На каждый Новый год, на все дни рождения нас собирается человек 15, из которых я самый младший. Играю песни из репертуара группы «Воскресенье», Константина Никольского. Из Владимира Кузьмина есть вещи, хотя его тоже трудно петь под гитару. Но всё это, повторюсь, только в кругу близких, чтобы в меня не кидались тухлыми помидорами.

– Давайте вернемся к театру. Поделитесь какими-нибудь яркими воспоминаниями о своих первых ролях.

– Первые роли были еще в студенчестве, но там мы, в основном, ставили какие-то отрывки. Помню, когда я играл Ихарева из гоголевских «Игроков», мне на репетиции едва не вызвали скорую помощь: было подозрение на инсульт. Онемели конечности, всё лицо перекосило, и я ничего не мог с этим поделать. Наш педагог Виолетта Власенко не на шутку перепугалась, конечно. Потом, когда я уже пришел в себя, она сказала: «Тебя, оказывается, от волнения перекорежило, а я-то думала, что актера из тебя сделала!» Еще одно яркое воспоминание – это мой феерический провал в роли Труффальдино. Теперь я даже рад, что так случилось. Где-то слышал, что каждый актер, который только-только приходит в профессию, мнит себя народный артистом. Вот и я думал, будто что-то из себя представляю… Но театр очень сильно бьет по лицу: как только нос кверху задерешь, сразу – бац!

– Бьет по большей части рукой режиссера? (Фигурально выражаясь, конечно.)

– Бывает и так. (Смеется.)

– Вы просто не раз говорили, что слишком прямолинейны и эмоциональны. Наверное, это несколько мешает находить общий язык с постановщиками.

– Еще как мешает! У нас в театре как-то был психологический тренинг, и меня там спросили: «Виктор, кем вы себя видите в коллективе?» Я сказал, что занозой в заднице. Дело в том, что я Лев по знаку зодиака, поэтому мне порой тяжело держать себя в руках. Не то чтобы я всё время ору или психую, но мне хочется выжать максимум и из себя, и из других. Отношения с худруком поначалу были очень непростые. Теперь я понимаю, что много себе позволял, не соблюдал субординацию. Надеюсь, всё это осталось в прошлом. Потому что театр – это прежде всего ансамбль. Надо искать компромиссы, подстраиваться друг под друга, иначе ничего хорошего не получится.

Фото: Алексей Кульчанов

– Прежде, говоря о любимых ролях, вы выделяли Тома в «Шикарной свадьбе». Якобы она тешит ваше эго, потому что Том – один из основных персонажей. Сейчас вы играете главную роль – Свирида Голохвастого – в комедии «За двумя зайцами». Стала ли она для вас любимой?

– В каждой роли стараешься найти свой кайф. У меня есть одна дурацкая черта – перед выходом на сцену я всегда думаю: «Хоть бы спектакль сегодня отменили, что-то я так волнуюсь!» А потом начинаю играть, и уже через две минуты мне так легко, что хочется, чтобы этот спектакль не заканчивался. Я люблю все свои роли. Но Тома и теперь вот Голохвастого выделяю потому, что эти герои постоянно находятся на сцене. Время летит незаметно, и ты получаешь от игры бóльшее удовольствие. И наоборот. Помню, например, я не любил «Королеву Марго» из-за того, что в каждом из трех огромаднейших актов играл по одной минутной роли (в двух из которых, кстати, умирал). Меня просто убивало это ожидание своего выхода. Но непосредственно во время пребывания на сцене мне нравились даже эти крохотные роли.

– А с каким своим персонажем вы ощущаете максимально духовное родство?

– Как говорит мой мастер Иосиф Леонидович Райхельгауз, нельзя играть кого-то – всегда играешь себя. Мне очень нравится его поговорка: «На сцене было всё, кроме тебя». Поэтому и Голохвастов – это Витя Амосов, и Том – это он же. Просто я вытаскиваю на сцену разные части самого себя. Игорь Вакулин как-то показал мне один классный жест, который я до сих пор помню. Он сказал: «Актер, когда выходит на сцену, грудную клетку вот так (показывает) распахивает и всего себя зрителю выкладывает». И я всегда стараюсь это делать. Потому что в жизни мы бываем закрытыми, чтобы нам не плюнули в душу. А актеры, выходя на сцену, в этом плане более уязвимы. Возможно, звучит слишком пафосно, но я, по крайней мере, искренне так считаю.

– Помимо драмтеатра, вас периодически можно заметить в независимых театральных коллективах. Например, вы играли в спектаклях «Ричард III», «Однорукий из Спокана» Артели астраханских артистов, а также принимали участие в читке пьесы Т. Слободзянека «Одноклассники» на лаборатории современной драматургии «Жара». Что вам дают такие проекты?

– Прежде всего опыт. Хотя каждый случай индивидуален. Если говорить о «Жаре», то там меня просто попросили помочь. Конечно, было интересно (никогда раньше в читках не участвовал). Но прежде всего я не мог отказать моим друзьям из театра «Периферия». Что касается «Ричарда III», то это был отдельный проект с мощными актерами из разных астраханских театров, с режиссером, которого я уважаю (Алексеем Матвеевым. – Прим.). Как-то всё сошлось, и мне этот спектакль очень нравился. Была в нем какая-то потрясающая атмосфера. А роль портье в «Одноруком из Спокана» – одна из первых серьезных работ. Вообще, когда меня пригласили играть в этом спектакле, это была маленькая победа – из тех, о которых мы говорили в самом начале. Там есть очень длинный и тяжелый монолог, я ужасно его читал и вообще отвратительно играл. Но радует, что друзья из Артели и режиссер Александр Беляев всячески меня поддерживали и подбадривали. До сих пор им за это благодарен.

– Этот театральный сезон оказался довольно плодотворным для вас…

– Да, получил сразу несколько новых ролей. Осенью состоялась премьера спектакля «Три сестры» (я там играю Родэ), на площадке Imaginarium  поставлен «Морфий» (у меня роль доктора Бомгарда, мы делим ее с Николаем Смирновым). Кроме того, в театре восстановили «Тартюфа» — мне дали роль Дамиса. От каждой новой роли получаю, как всегда, кайф, удовольствие. Потому что мы все приходим в театр именно за этим.

– Но за всякое удовольствие приходится платить: актер – очень энергозатратная профессия. Как вы восстанавливаете свои ресурсы после спектаклей?

– Никакого специального обряда у меня для этого нет. (Улыбается.) Но в любом случае восстановиться помогает прежде всего обмен энергиями. А он может быть разным: с девушкой ли вы в кафе сидите, с другом ли выпиваете, в футбол ли играете. Безумно люблю природу, например, – именно нашу, астраханскую. Мы с родителями часто отдыхаем дикарями в палатках. Когда рядом с тобой все четыре стихии – вода, земля, воздух и огонь – что может быть лучше? И это тоже обмен энергиями. А еще я не могу без людей, без общения.

– То есть одиночество – это не про вас?

– Нет, почему? Я вообще считаю, что каждый по жизни одинок. Самое интересное, что в детстве я боялся одиночества, а сейчас вот живу один и кайфую от этого. Но долго ни с кем не разговаривать мне трудно.

– Вы учитесь в Москве, а живете в Астрахани. Какой город вам ближе по духу, по темпераменту?

– Я люблю оба города. Обожаю Астрахань (будь проклята только эта жара!), наш театр, своих друзей и коллег. Здесь люди красивее, какие-то они все улыбающиеся, отдохнувшие, что ли. С другой стороны Москва – город возможностей. В любом случае я не знаю, что будет завтра или через год, где я окажусь. Но своих детей я однозначно хотел бы воспитывать здесь: Москва все-таки развращает.

– Кстати, о семье и детях. В 2015 году вы возглавляли список завидных холостяков Астрахани по версии женского онлайн-журнала…

– О господи, этот материал разве не удалили?!

– Нет, раз мы его нашли, когда готовились к интервью.

– Просил же его убрать! Мне просто совсем не так это преподнесли, и текст перед публикацией я даже не видел.

– Вопрос, собственно, в другом: у ваших поклонниц по-прежнему есть шанс покорить ваше сердце?

– Ну что значит – покорить мое сердце? Я же не дама с камелиями, чтобы сидеть и ждать, когда меня завоюют. Я сам должен покорять сердца.

– Хорошо, давайте тогда сменим тему. Вы заядлый футбольный болельщик. У вас есть своя любительская команда?

– Есть, правда мы нигде не выступаем, но каждую неделю ездим играть в санаторий «Тинаки».

– Вы болеете за ЦСКА. Среди нас есть фанат «Спартака», и ему интересно, почему вы выбрали именно армейцев.

– Да ладно! И кто из вас болеет за «Спартак»?

– Мы своих не сдаем! Тем более что футбольные фанаты – люди импульсивные…

– На самом деле как-то случайно всё получилось. Году в 2004-м я, помню, смотрел матч ЦСКА – и просто залип. Потом еще один посмотрел, и еще. А в 2005 году они выиграли кубок UEFA, и вот с тех пор я за них болею. Чем больше узнавал о клубе, тем больше он меня привлекал. Там какая-то семейная атмосфера. Вообще, я на эту тему долго могу говорить…

– Тогда мы вас, пожалуй, прервем. С кем из героев книг вы себя ассоциируете?

– (Подумав) Пожалуй, с бароном Мюнхаузеном.

– Тоже любите рассказывать невероятные истории?

– Дело не в невероятных историях – дело в понимании мира, жизни, любви. В бесконечном позитиве. Это ведь очень философичный персонаж. А если брать фильм, то там еще и сквозит какая-то вселенская грусть… И всё это в совокупности очень мне импонирует.

– А если бы вы снимали фильм о себе, как бы вы его назвали?

– Надеюсь, такая дикая мысль просто не придет мне в голову. Но если я когда-нибудь буду снимать фильм о самом себе, разрешаю вам дать мне в морду.

– Вы же в курсе, что наш разговор записывается, да?

– Ну и отлично. Приходите с этой записью – «Вот, ты сам это говорил!» – и по очереди прямо надавайте лещей. Можете даже замотать меня в символику «Спартака» – тогда вообще будет жесть.

Беседовали юнкоры молодежного пресс-центра
при библиотеке им. Б. Шаховского
Валерия ДЖАЛАЛОВА, Анна МАКАРОВА,
Екатерина ЩЕГЛОВА и Анвар УРАЗАЕВ

Педагог-руководитель: Анна КОЧЕРГИНА

________________

Досье

Виктор Владимирович Амосов

Родился 28 июля 1990 г. в Астрахани. Окончил Астраханское училище культуры (2013 г.), в настоящее время студент ГИТИСа (мастерская И. Л. Райхельгауза). Задействован в таких спектаклях драмтеатра, как «За двумя зайцами» М. Старицкого, «Шикарная свадьба» Р. Хоудона, «Три сестры» А. Чехова, «Морфий» М. Булгакова, «Беда от нежного сердца» В. Соллогуба, «Безумный день, или Женитьба Фигаро» А. Бомарше, «Моя профессия – синьор из общества» Д. Скарначчи, Р. Тарабуззи, «Публике смотреть воспрещается» Ж. Марсана и др.

________________