История о том, как мы разгадывали тайны 

Крупнейший театр Европы и один из главных символов Астрахани. Это обязательный пункт в посещении нашего города и фотосессии молодоженов, а любой образованный человек считает своим долгом хотя бы раз в сезон посмотреть очередную премьеру – будь то опера или балет, хотя здесь проходят еще и концерты, не говоря о других музыкальных событиях.

Театр оперы и балета изумляет нас своей масштабностью (он занимает территорию в 50 гектаров), необычной архитектурой, впечатляющими постановками и, конечно, талантом труппы. Но знаем ли мы, как создаются эти спектакли, сколько труда они требуют на уровне своей подготовки и сколько людей задействованы в этом процессе? В поисках ответов AstraKult заглянул в святая святых — за кулисы.

Многоэтажный театр

Нашим персональным экскурсоводом стала художник-постановщик театра Елена Вершинина. Она встречает нас у оживленного служебного входа. Попав в этот храм искусства, так сказать, «с изнанки», просто диву даешься, сколько же здесь длинных лестниц и узких коридоров, в которых так легко заблудиться. Хорошо знакомый нам театр оказался настоящим небоскрёбом! Если серьезно, в нём сокрыто 11 этажей, почти половина из которых находится под сценой. «И в тренажерный зал не обязательно ходить, — говорит Елена. – Здесь все худеем».

Костюмерный цех

Свое увлекательное путешествие мы начали с «гардеробной» театра. Здесь хранится далеко не все богатство, а только часто используемые наряды. На каждом бирочка с именем актера-обладателя. Подсчитать, сколько же всего костюмов, никто не возьмется. Понятное дело, у костюмеров и художников слишком большая нагрузка, тут не до статистики. В одной роли бывают задействованы по 3-4 артиста — соответственно, на каждого шьется отдельный костюм.

Самый тяжелый наряд, по словам Елены, весит килограммов пять, не меньше. Таких жертв требует красота, объясняет художница:

— Зато смотрится очень эффектно, там множество подъюбников. В театрах, при виде кринолина, думаешь: «О Боже!». Значит, можно на них крестик ставить. Значит, художника нет. Подъюбников должна быть тонна, чтобы это красиво смотрелось, чтобы платье парило по сцене. Иначе это просто «играем в театр».

Декорации

Следующий пункт в нашей закулисной прогулке – склад декораций, вернее, его часть. Это огромное, безграничное помещение за сценой. Девушки сидят на полу и красят фрагмент декораций. Они видят свою работу в непосредственной близи, а мы видим всю ее эффектность с расстояния в несколько метров. Поразительно просто. Здесь темно, в неосвещенных углах стоит реквизит, отбрасывая необычные тени, да и механизмы сцены отсюда кажутся не то что таинственными, а даже зловещими. Так что скучать не приходится.

Обман зрения

Елена объясняет, что есть что. В стороне лежит барельеф, барабаны с «Паяца», кони из «Фауста», фрагменты, напоминающие об «Отелло», «Дон Кихоте» и «Борисе Годунове». Во время нашего визита работники вовсю готовились к «Иоланте», премьера которой уже успешно состоялась, и у нас появилась интересная возможность сравнивать. Работники любезно открыли нам некоторые секреты бутафории. Вот к примеру люстра.  Шикарная. Будто бы из хрусталя. Вблизи оказывается конструкцией, сооруженной из страз и скотча. Обещаем хранить эту тайну от пока непросвещенных зрителей – собственно, обещание сдержали, ведь со сцены это выглядело просто потрясающе.

У входа в склад – столярная, где создается мебель. Практически все эти предметы интерьера делаются вручную. Так затрат меньше, да и зачем покупать готовое, если можно сделать самим, — рассуждает столяр по имени Сергей.

Мастера на все руки

Следуем далее, мимо балетно-репетиционного зала. Звучат успокаивающие звуки фортепиано, под которые, — любуемся мы, — разминаются артисты балета.

По пути в декорационно-расписной цех видим стойку с костюмами для оперы «Князь Игорь». Как выяснилось, диковинные узоры на восточных костюмах были созданы посредством печати на ткани, в Астрахани. Вообще астраханский театр очень самодостаточен: всё, от масштабных декораций до мельчайшего реквизита производится здесь. Не говоря уже о кадровом ресурсе – очень редко сотрудники «оперы» прибегают к помощи коллег из других городов и стран.

В цеху за столом творят три изящные девушки с осанками, как у балерин. Елена Вершинина представляет их как «мастера на все руки». Они сами рисуют и красят. Сейчас занимаются созданием набросков картин для малой сцены театра. Мольберт девушкам заменяет пол: картины они расписывают лежа и ползая на коленях с кисточкой.

С головы до пят

В мужском пошивочном цеху нас знакомят с закройщицей Екатериной. Она вместе со своими коллегами кроит, шьёт, делает примерки. Костюмы создаются быстро — например, для премьерной «Царской невесты» за месяц-полтора было необходимо создать свыше 150 нарядов.

Здесь есть стойка с костюмами, доска с отсосом лишней влаги и пара, множество рукоделий мастериц.

Дальше встречаем шляпницу Екатерину – заведующую цехом и одну-единственную работницу этого цеха. Мы застали её за созданием кокошников для «Царской невесты». Их 70 штук, вместе с головными уборами солистов – около сотни. Каждый Катя делает одна и вручную. Так, в одиночку она украсила сотню лемуров из «Осуждения Фауста» и создала невообразимое количество головных уборов для «Князя Игоря»: 200 шлемов, около 60 женских уборов и ещё столько же – для хора и балета.

В стороне лежат так называемые «запчасти» для бесчисленных кокошников, шлемов и исторических шляп. Экземпляр из «Князя Игоря», который принесли девушке на починку, примеряет Елена со словами: «Вот так солистка надевает на себя тонну и поёт».

«Обуваем и шьем»

— Рублёв лежит, железо ждёт! – докладывает работница следующего цеха, Светлана, главному художнику. Светлана – швея, но она работает с огромными тканями по несколько метров, и тоже в одиночестве.

— Кажется, что сложно строчку-то сшить, а тут такие ткани! – говорит Елена. – Вот мышцы уже какие стали!

Есть в этой огромной и талантливой мастерской и свой сапожник. Александр – заведующий обувным цехом. Он шьёт туфли, сапоги и любую обувь, необходимую артистам театра. На полках выставлены колодки для джаза, латино и кадрили, десятки готовых изящных пар, обувь настоящей Золушки – 35 размера, и даже лапти.

В рабочем помещении лежат несколько неведомых нам аппаратов. Елена знакомит нас с одним из них.

Интересуемся, есть ли особые правила при создании театральной обуви. И узнаем, что артистам нельзя надевать шпильки, в крайнем случае – каблуки, но на них надо надеть специальные защёлки, иначе опасно. Любые туфли и сапоги шьются самостоятельно, даже без эскизов. Балетки и пуанты стоят недорого, их проще купить, здесь их иногда оставляют на ремонт.

Женские хитрости

Женский цех выглядит гораздо богаче, чем скромный мужской: шуба с имитацией настоящего меха, склад фурнитуры – мечта любой рукодельницы, яркие платья и украшения. Здесь работает вышивальщица – девушка, своими руками создающая бижутерию, которая из зала выглядит ничуть не хуже, чем драгоценные камни.

Художник по костюмам Виктория фантазирует, как может выглядеть тот или иной персонаж новых спектаклей. К каждой премьере готовится пять вариантов костюма, чтобы было из чего выбирать. Яркими набросками заполнен весь стол.

Украшение с теплотрассы

В конце экскурсии нас ожидал настоящий сюрприз. В качестве «десерта» для нас приготовили бутафорский цех – место, куда нужно водить отдельные экскурсии.

По всей комнате – на стенах, на полу, на потолке – расположились персонажи фильмов ужасов и их конечности, магистр Йодо, дикие животные, огромный паук, динозавры в пачке. Из потолка торчали две пары ног (не иначе как провалились с верхнего этажа), у стен же были гигантские уши…

Заведующий цехом Николай Герасимиди обсуждает с Еленой Вершининой декорацию к «Иоланте». Мы же в это время строим догадки: что за новый, артхаусный спектакль с использованием всех этих чудных изваяний готовится в театре?

На стене висят изображения из интернета, откуда художники тоже черпают вдохновение, и десятки эскизов. Среди них – авангардистская авторская картина «Сало Малевича» и глубокомысленная цитата Пушкина, до жути похожего на Антона Павловича: «В бутафоре все должно быть бутафорским – и лицо, и зарплата, и совесть, и мысли…». (Видимо, из неизданного).

С таким же отменным юмором и самоиронией обитатели этой мастерской подходят к своей работе. Среди всех этих смелых образов были и химеры – как на Соборе Парижской Богоматери. Художники задумали поставить таких же чудовищ на крышу родного театра. Но идея пока не нашла поддержки.

 — Это новая технология, — рассказывает Николай Фёдорович. – Материал изоком, который используется для утепления теплотрасс.  Он лёгок, стоит недорого, не портится, легко красится и очень прост в обращении: мы обжигаем его промышленным феном и придаём определённую форму, которую он прекрасно держит. Пошёл в работу, оказался лучше, чем пенопласт и всё остальное. Из него очень хорошо получается имитация всяких кованных изделий – светильники, решетки, шлемы, барельефы. Из него же сделано море книг, которыми была усыпана сцена в «Осуждении Фауста». На этом материале танцует балет, он мягкий и при этом не повреждается. Силикон дороже, гипс слишком тяжелый для театра. Раньше, чтобы сделать, например, морду льва из отливки, надо было вылить его из гипса, изготовить силиконовую форму и в ней отливать. А тут – вырезал, папье-маше налепил, он хорошо гнётся. Стали прикидывать, что из него можно сделать, и экспериментировать с элементами костюмов и декораций.

АК: — А у нас уже разыгралась фантазия, где же это всё может быть использовано?

— В театре есть разные формы привлечения людей. Надо сделать что-то такое, чего больше нигде нет. Фантазировали на тему современного театра. Фантастика, персонажи популярных фильмов – то, что интересно детям и молодёжи. Это всё можно смело давать им в руки, чтобы они примеряли, фотографировались. Можно разместить в Белом или Чёрном зале или другой нашей неформальной зоне, использовать для квестов и флешмобов. В свободное время делаем на перспективу то, что может быть интересно людям.

Узнав многие секреты театрального закулисья и пообщавшись с теми, кто создаёт искусство на сцене, мы покинули театр. Возвращаться сюда мы будем с надменным видом людей, которые знают страшную тайну, и не могут её раскрыть остальным зрителям.

Люстра не хрустальная! Меч сделан из материала, лёгкого как пенопласт! А люди, люди, которых вы видите на сцене, не в одиночку работают над спектаклем! Вместе с ними – ещё сотня человек!

Но придётся молчать. Волшебство, окружающее театр, вместе со всеми хитростями и секретами должно оставаться в его стенах.