О романтике полевой жизни и значимости археологических раскопок

В Краеведческом музее работают представители самых разных профессий, в том числе — археологи (которые, собственно, тоже экскурсии проводят и научной музейной работой занимаются). Чтобы совсем углубиться в прошлое, они каждый год отправляются в экспедиции по региону для изучения археологических памятников. Нередко, в ходе раскопок, исследователи находят артефакты, которые веками скрывала земля.

В этом году одна из экспедиций пройдёт в селе Семибугры Камызякского района Астраханской области. Археологи планируют исследовать Бараний Бугор – памятник хазарского времени, VIII – X вв.

В музее мы встретились с археологом Дмитрием Никоновым. Он рассказал о предстоящей экспедиции, о мире астраханской археологии и нюансах редкой и романтичной профессии.

Знаете, зачем археологам медицинская груша? С лёгкостью дадите определение словам вроде «реплики» и «раскопа»? И даже уверены в своем определении термина «материк»? Наш собеседник расскажет об этом и о многом другом.

– Расскажите о памятниках археологии на территории региона.

– В Астраханской области объектов археологии действительно много. К примеру, все село Селитренное — это огромный памятник средневековья XIII-XIV века, крупнейший золотоордынский город.

В регионе расположено свыше тысячи курганных захоронений, бесчисленное количество других памятников археологии. Даже, если мы будем интенсивно работать над ними всю свою жизнь, нам не хватит ни сил, ни времени их изучить. Но такой задачи перед археологами, к счастью, и не стоит.

Однако всё, что мы исследуем в границах Астраханской области — наше историческое наследие, наши предки. Важно сохранять этот археологический материал, передавать его следующим поколениям, потому что археология – наука необратимая, мы не можем исследовать один и тот же памятник дважды.

– А местные жители? Они же тоже находят «сокровища», которые у них буквально под ногами…

– Да, многие находки в Селитренном сделаны местными жителями, которые работали на своем участке. Но здесь важно отметить, что не стоит самостоятельно извлекать из земли археологические предметы, потому что вне контекста многие артефакты теряют смысл.

Чаще всего находят монеты. Археологу нумизматический материал, как предмет вещественной культуры, помогает чётко определить датировку объекта. Но извлечение предмета из земли обывателями может сильно навредить изучению памятника, поскольку просто монета определенного времени, не привязанная к месту, к определённому культурному слою, какому-то времени — уже мало что значит.

Археолог — не просто человек с лопатой, который может раскопать что угодно и где угодно.

– Как можно стать археологом? Наверное, есть немало людей, у которых периодически возникает такая мысль. Тем более, если они живут в Астраханской области.

– Прежде всего, нужно учиться. Профессиональным археологом может стать человек, получивший историческое образование. Во время обучения он будет  участвовать в полевых работах, в составлении отчетного материала.

Многие мечтают стать археологом, но мало кто приходит в профессию, поскольку это сложная наука. Она предполагает высокий уровень знаний и хорошую физическую подготовку, ведь мы выезжаем на место, размечаем раскопы, копаем, интерпретируем слои земли и т.д.

Для всех, кто интересуется археологией на любительском уровне, скажу, что Астраханский музей-заповедник уже несколько лет продвигает в регионе идею археологического туризма. Это довольно новое явление, но увлекательное:  мы даем возможность всем желающим попробовать себя в роли археолога, совмещая для туристов, волонтёров научно-методическую работу с развлекательными интерактивными мероприятиями.

– Интересно, каким был Ваш первый археологический опыт?

– Я учился на историческом факультете, и первая же археологическая практика мне очень понравилась. Затем,  с нашим научным руководителем, к.и.н. Дмитрием Васильевым, мы выезжали в районы нашего региона для исследования различных археологических объектов.

В музей пришёл работать в прошлом году, после самого длинного полевого сезона, на котором мне доводилось побывать, — там я уже руководил раскопом. Исследование проводили на территории Благовещенского монастыря преподаватели и студенты Астраханского государственного университета им. В.Н. Татищева. Работы заняли около четырёх месяцев.

Предстоящая экспедиция будет для меня уже седьмой.

– Помните свои первые находки?

– Когда только погружаешься в тему, сложно понять всю ценность  своей находки. В классической ситуации в первый день раскопок студенты приносят начальнику экспедиции все, что найдут: камешки, осколки керамики и т.д.

Во время первой экспедиции мне поручили расчищать погребение. Опыта не было, поэтому работа продвигалась очень медленно, поскольку нужно действовать крайне аккуратно: необходимо оставить небольшой слой земли, чтобы предмет не сдвинулся с места,  артефакт должен находиться для фиксации в так называемом положении «in situ», то есть быть нетронутым.

Использование современного фото- и видеооборудования максимально упрощают жизнь современного археолога. Например, мы фотографируем весь раскоп, затем отдельно каждый квадрат, чтобы не отрисовывать вручную, как это было в советское время и в нулевые.

– Как готовятся к раскопкам профессиональные археологи? Для начала нужно выбрать место?

– Прежде всего, замечу, что проводить раскопки можно, только получив Открытый лист на право производства раскопок археологических памятников. Выдаётся документ  археологу с опытом, лишь после получения разрешения начинается экспедиция.

В ходе подготовки к раскопкам мы комплексно изучаем местность:  заказываем историко-географическую справку, чтобы узнать  — какие объекты находились на этой территории и проводились ли ранее археологические работы. Перед экспедицией выезжаем на разведку,  чтобы локализовать место для раскопа.  Далее — закладываем на местности шурфы с целью определить  наличие или отсутствие археологического материала. Шурфы – это, проще говоря, — квадратная яма, шириной метр на метр, глубиной  —  до материка.  Материк – это то, чем завершается каждый раскоп. Нужно исследовать памятник от дневной поверхности – от того слоя, по которому мы ходим до материка — нетронутого жизнедеятельностью человека уровня земли. Состав материка различается: песок, глина, супесь и т.д. Для каждой географической области состав материка может быть разным.

За период одной экспедиции на площади в условные 100 кв.м продвинуться можно не очень глубоко — всего на несколько т.н. штыков (примерно 20 — 40 см). Скорость исследования памятника напрямую зависит от качества и количества сотрудников и мощности культурного слоя. Памятники наподобие Самосдельского городища имеют большой культурный слой, он достигает 2,5 – 3 м. На таких объектах на достижение материка могут уйти годы.

– А какие инструменты использует археолог на раскопе?

– Каждый археолог работает, прежде всего, ножом. В расчистном инвентаре имеются ножи разного размера. Когда я научился большим ножом хорошо выполнять мелкую работу, смог расчищать предметы любыми подручными средствами. Сейчас уже задумываюсь над тем, чтобы приобрести профессиональный набор точечных инструментов.

Также используем кисти разных размеров и жёсткости, мастерок, маленькие лопаточки. Если  расчищаешь слабо сохранившийся предмет, то лучше использовать не кисть, а медицинскую грушу – чтобы не сметать песок, а аккуратно его сдувать с поверхности находки.

Обязательный инструмент – лопата. Это целая наука – правильно ею работать! Например, нельзя на раскопе ставить лопату штыком в землю, это может нарушить целостность памятника. Лопату нужно ставить тупой стороной, либо — на ногу. Этому всему учишься буквально в первые дни работы на раскопе.

В целом, для каждого объекта на раскопе есть наиболее подходящий инструмент.

– Совершая раскопки, вы же буквально путешествуете во времени, сквозь многие столетия?

– Да, и это очень интересно.

–  Расскажите!

– К примеру, памятники каменного века сконцентрированы, как правило, в зоне пустынь, поскольку в песке хорошо сохраняются стоянки людей эпохи камня. Добраться в такие районы проблематично даже при современных навигационных системах: из-за отсутствия дорог не каждый автомобиль доедет. К тому же, барханы периодически выдуваются, перемещаются с места на место, из-за чего одни стоянки становятся недоступными для исследования, а другие, наоборот, высвобождаются от песков.

Далее – эпоха бронзы, её принято делить на три этапа: ямная, катакомбная и срубная культуры. Археология этого периода существенно отличается от археологии эпохи камня, поэтому у нас существуют узко профильные специалисты по каждой  временной эпохе.

К эпохе бронзы относятся некоторые захоронения курганной группы «Богомольные пески» в Енотаевском районе. Раскопки памятника проходили в 2019 году,  я тогда принимал участие в раскопках в качестве студента. Нам чрезвычайно повезло, это был очень богатый курган!

Курганное захоронение характеризуется, в первую очередь, земляной насыпью над могилой. Курган, как правило, возводили для одного человека или семьи, но в последующие эпохи делали подхоронения. Мы предполагаем, что таким образом наши предки хотели либо приобщиться к величию ранее захороненного человека, либо сэкономить свои силы и время, потому что для сооружения насыпи требуется несколько тонн земли.

– Теперь давайте перейдем к той самой экспедиции, которая начнется совсем скоро, 1 августа.

– В этом году раскопки запланированы в селе Бараний Бугор Камызякского района. Исследования проводит Астраханский музей-заповедник в рамках проекта «Астраханская музейная экспедиция – 2023».

Впервые в экспедиции примут участие молодые учёные из Донецка и Луганска. Салтово-маяцкая археологическая культура, к которой относятся памятники хазарского времени, характерна как для нашего региона, так и для Донбасса.

Закупили всё необходимое для комфортного пребывания в лагере, например, палатки, спальники. За несколько дней до старта экспедиции четыре-пять опытных археологов, которые уже бывали в т.н. «десанте» несколько раз, построят инфраструктурные элементы полевого лагеря – кухню, мостки, выберут места под палатки.

Заранее в этом году выкосили траву, продезинфицировали местность от насекомых. Но нужно быть готовым к тому, что с жучками-паучками во время экспедиции мы все-таки встретимся, потому что обезопасить себя от них на 100% невозможно. На самом деле живность редко появляется в границах лагеря, потому что там, где живет человек, — шумно.

– В чем особенность полевой жизни? Есть ли в ней место романтике?

– Каждый заезд — это праздник, который всегда организуется по-новому, но с учётом археологических традиций. Например, мы всегда проводим обряд посвящения в археологи для студентов-первокурсников и новых участников экспедиции.

Мы наряжаемся в костюмы ханов, исторических личностей. Кому-то дарим часть керамического обломка с ремешком на память, как подвеску. Все это проходит с театральными постановками, сценками и прочим весельем.

Это и привлекает новых участников наших экспедиций — сочетание тяжелой физической работы днем и отдыха после раскопа, формат детского полевого лагеря, только для взрослых. Здесь можно отдохнуть от быта, устроить себе информационный детокс, эмоционально разгрузиться, порыбачить, искупаться — своеобразный отпуск.

В этом году мы планируем провести музыкально-поэтические вечера, дни национальной кухни, лекции, показы фильмов. В лагере организуем несколько рыбацких дней, когда рыбаки со стажем поделятся секретами рыбной ловли, продемонстрируют ритуалы для удачного клёва и вместе с участниками экспедиции попытаются поймать сазана. Как только наберётся нужное количество рыбы, участники смогут приготовить астраханскую уху и жарёху, а под звуки костра студенты и аспиранты услышат рыбацкие истории и легенды.

– Есть мечта найти какой-то определенный артефакт?

– Найти что-то конкретное мне бы не хотелось, а вот поработать на разных памятниках археологии – это да. Ведь на любом раскопе очень интересно.

Беседовала Наталья Соболева